Космическая война: Стратегия и Тактика

КИРК: Спок?

СПОК: Спорадические всплески энергии по левому борту за кормой. Вероятно, импульсный разворот.

КИРК: Теперь он не оторвётся. Он шёл за мной, он вернётся. Но откуда?

Кирк смотрит на Спока, улыбается.

КИРК: Полный стоп.

ЗУЛУ: Полный стоп, сэр.

КИРК: Снижение десять тысяч метров. Фотонные торпеды на изготовку.

Космический корабль "Энтерпрайз" движется вниз на десять тысяч метров. Корабль Хана проходит выше в блаженном неведении. "Энтерпрайз" поднимается, словно атакующая кобра и разносит корму Хана.

"Знал ли ты, Хенло, что некоторые военные тактики доказали, к моему удовольствию, что война в космосе невозможна?"

Хенло потёр мех возле глаз "Я не слышал эту теорию."

"Не думаю, что ты мог" весело сказал Миранид. "впрочем, наша текущая ситуация - отличный пример."

"Подумай. Если текущие владения Империи Вилкан можно представить как твёрдую сферу в космосе, усеянную направленным вовне оружием, а наш флот - как пустую сферу, созданную так, чтобы накрыть и раздавить этот шар, то все Фарла доброй половины галактики должны снабжать нас так, чтобы сфера была непробиваема в каждой точке. При этом из-за проблем с обнаружением в гиперпространстве мы не можем гарантированно справиться с внезапными ударами с другой стороны."

"Как только наша пустая сфера окажется расколота, её зажмут меж двух огней, если составляющие не предпримут немедленного отступления и не сформируют более крупную и ещё более неплотную сферу. Вечный шах, отвращение к войне и как итог - непрочный мир за непрочную цену."

"Поскольку, мы не будем настолько глупы, мы применим атаку в построении в форме клинка. Мы сможем пробивать, разделять, резать и снимать стружку."

"Пробой не обсуждается. Если мы движемся вглубь, мы оказываемся под ударом с нескольких сторон. Разделение - схожий случай. Остаётся лишь снимать стружку. Это небольшой надрез или срез длинной стружки, так что будем говорить о них одновременно"

Миранид взглянул на Хенло.

"Я не буду снимать стружку, если у меня есть возможность отрезать дольку, но я не могу резать, и той же причине, я не могу снимать стружку. Это не глиняная сфера, Хенло, это стальной шар, и к тому же - раскалённый докрасна. С каждым своим движением я теряю больше кораблей, чем противник. "

"Его линии снабжения коротки. Я сократил их для него. Его корабли могут сесть, пройти ремонт, заправиться, перевооружиться, заменить экипаж и отправиться в бой стократ чаще моих подкреплений от Фарла. У меня ограничены люди, снаряжение, продовольствие. С каждым движением я туплю своё оружие всё сильнее. "

Он умолк ненадолго, затем продолжил, "Пока, наконец, я не атакую сферу в последний раз и мой тупой клинок не отскочит от поверхности без малейшего следа. И снова вечный шах, взаимное отвращение и никакого мира, настоящего, такого, что не является лишь поводом собрать флот для новой бессмысленной войны."

"Я осмелюсь высказать мнение, что та же самая теория делает мир невозможным, пока есть место войнам."

...когда мы говорим о ведении огня или других формах наступательных действий, нам требуется удерживать в сознании эти безумные скорости. Нет сомнений, что обнаружение, ведение цели, определение дистанции и угла сближения будут совершаться не визуально...

...Каждый участник боя должен вычислить курс противника из данных о направлении сближения и дистанции, после чего направить орудия или торпеды в цель с помощью дифференциального вычислителя.

Тем не менее, даже в этом слепом ведении цели есть следующий нюанс - если в какой-то момент одна из сторон почувствует угрозу, это ей не поможет. В последние минуты перед столкновением ни одна из сторон не сумеет заметно изменить курс или скорость. Этот момент часто игнорируется авторами фантастики ради зрелищности, но это неизбежная характеристика любого корабля.

Человеческое тело имеет предел выносливости к ускорению, и все параметры скорости кораблей были медленно набраны час за часом, добавлением ещё небольшой доли к уже набранной скорости. В космосе нет сопротивления среды. Едва корабль взлетел, он может лететь вечно, с той скоростью, что у него была на момент выключения двигателей. Капитан может развернуть корабль и начать торможение, но столь же осторожно и неспешно, как и набор скорости. Двигатели бокового манёвра лишь чуть изменят боковое смещение, но так и не смогут особо переломить ситуацию.

Ракетные эксперты говорят, что ускорения в сто футов в секунду за секунду человеческое создание может выдерживать какое-то время, а полтораста - в экстренных случаях. Пилот корабля на скорости в сорок миль в секунду при таком боковом ускорении изменит курс лишь на сто миль за первую минуту. За то же время он пролетит двадцать четыре сотни миль. Незначительное изменение курса. Эта незначительность особо заметна под обстрелом. При торможении эта одна двадцать четвёртая уменьшения скорости за минуту не окажет сколько-то заметного влияния.

Учитывая вышесказанное, представим лёгкий крейсер будущего на скорости в сорок миль в секунду на хвосте у противника. Враг - такой же крейсер, он проскочил заслон и несётся к земле ради быстрого удара по городам. Он уже сбавляет ход ради входа в атмосферу, и движется на скорости в тридцать пять миль в секунду. Наш крейсер преследует его, пытаясь найти его с помощью своих целеуказателей.

По нынешним стандартам вооружение нашего корабля неадекватно. Наше главное оружие - "мина" - кусок метеоритного железа размером с биллиардный шар, без какой-либо взрывчатки, запала или чего бы то ни было ещё. Эффективность мин определяется той скоростью, на которой они поразят корабль врага. Никакая взрывчатка не добавит много вреда к итогам столкновения на скорости в тридцать миль в секунду. В центре корпуса найдутся торпедныее аппараты и несколько пушек, но стоит отложить разговоры о нашем оружии до тех пор, когда мы получим точное представление о поле боя.

Хотя мы более-менее знаем, где враг и куда он движется, нам требуется очень точно установить его курс и скорость, поскольку сама возможность поразить его задана качеством наших вычислений. На таких скоростях ошибка в один градус фатальна, время же следует вычислять с точностью до сотых доль секунды.

Что перемещает бой в область систем управления огнём. Предмет крайне редко, если вообще когда-либо, поминаемый авторами фантастики. Впрочем, их трудно винить, проблемы управления огнём сводятся к чистой математике, предмету, крайне скучному для большинства читателей. Тем не менее, точная стрельба из пушек, или даже луков, требует решения сложных проблем, связанных с будущим положением в пространстве движущихся объектов, и, хотя опытный лучник справляется интуитивно, для решения такой задачи требуется хороший дифференциальный вычислитель. Внутренняя баллистика сводится к одной переменной - начальной скорости выстрела. Внешняя баллистика по большей части не важна, поскольку мы стреляем в безвоздушном и лишённом силы тяжести пространстве. В космосе нас волнует быстро меняющееся положение двух кораблей, а также обмен столь же быстрыми снарядами между ними. Траектории этих объектов не обязательно лежат на плоскости, а также могут представлять достаточно сложные кривые.

В упрощённом приближении к сути проблемы, ведение огня на большие дистанции сводится к следующему: Где будет враг, когда залп окажется в указанной точке? Следует помнить, что даже сейчас время полёта залпа до цели занимает на море до минуты, а корабль за это время способен преодолеть добрых полмили. В таких обстоятельствах стрелок целится не в мишень, а туда, где она должна оказаться. Для этого нужны крайне точные данные о направлении движения и скорости противника.

На позициях “1,” “2,” “3” и так далее мы наблюдаем за дистанцией и направлением движения цели. Наблюдая за изменением и второй поправкой, мы довольно скоро получим некоторое представление о параметрах кривой движения корабля и величине изменений этой кривой. Знакомые с такими маневрами на практике очень быстро поймут их настоящее значение.

Например, видно, что серия углов “Beta” всё больше увеличивается, что значит, что мы расходимся с целью. Неожиданное изменение в точке “8” моментально показывает смену намерений противника. Он или отвернул или сбросил половину скорости, поскольку реальная позиция почти в два раза отличается от предсказанной. Мы сверяемся с собственными параметрами и видим, что это может быть изменением и курса и скорости одновеременно.

Дистанции на первых семи промежутках равномерно уменьшались, хотя скорость этого изменения тоже уменьшалась, показывая наше сближение на инимальную дистанцию. В точке “8,” дистанция не только не уменьшилась, но и сама скорость изменения внезапно моменяла знак. Вне сомнений, враг отвернул.

Важность скармливания машине предсказуемого положения и дистанции помимо характеристик чистой точности огня влияет на то, что в любой момент шторм, буря или шквал могут скрыть противника от нас. В этом случае в дальномеры и устройства управления огнём будет дано предсказанное машиной значение. Погода не имела бы значения, если бы корабль был потерян из виду в точке “4”; выстрел в этот момент оказался бы столь же точен, как и при видимости цели.

По сути, орудия вообще направлены не в цель, но перед ней, как показано на рисунке 1 (a). Как дистанция, так и направление изменяются, чтобы снаряды оказались там, где будет цель в момент пересечения курсов. Снаряды, можно сказать, легли на курс столкновения.

И разу уж зашла речь о курсе на столкновение, есть занятный нюанс в сохранении постоянного угла с целью и скорости - столкновение в какой-то момент произойдёт обязательно, если только эти курсы не параллельны. Таким образом, после выстрела снаряды сохраняют постоянный угол с целью после выстрела, как видно на рисунке 1 (a), пока не столкнутся. Это знание может оказаться полезным в подсчёте шансов бронепробиваемости.

В примере выше все движения проходят на плоскости. Корабли движутся постоянным курсом с постоянной скоростью. На земле это усложняется зигзагообразным движением, замедлением и ускорением, но в сравнении с проблемами небесных воинов далёкого будущего это всё лишь игрушки.

Поскольку единственная польза оптических инструментов для такой ситуации сведётся к астрогации, целеуказателям и устройствам сопровождения цели потребуется использовать какие-то иные принципы. Одним из точных инструментов окажется термоскоп - вроде того, которым астрономы улавливают тепловое излучение далёких звёзд. У такого термоскопа будет сферический подвес и чувствительные микро-верньеры точной настройки. Корабль неминуемо излучает тепло, поскольку иначе экипаж умрёт от перегрева. Едва такой источник тепла замечен, его направление движения можно крайне точно отслеживать, хотя измерения дистанции затруднены - разве что мы знаем, о том, какое наблюдаемое количество тепла соответствует какому реальному значению ослабления излучения с расстоянием.

Дистанции будут определяться радиоволнами. Интервал между отражением сигнала покажет разницу в дистанции до противника. Сомнительно, будет ли такое измерение эффективно на дальностях выше одной световой секунды. На больших дальностях стремительно возрастёт количество акутальных поправок.

Такие наблюдения, если проводить их одновременно и согласованно, дадут сравнительно точную информацию о цели. Затем информация будет введена в приёмные устройства машин сопровождения цели, а также дальномеры, способные на работу с трёхмерными кривыми, которые будут показывать моменты вероятного наибольшего сближения. Оба капитана станут планировать свои действия. Они могут слегка менять свои курсы, но из-за большого тепловыделения ракетных двигателей сохранить маневры в тайне от чувствительных термоскопов противника им не удастся.

С учётом этого, наблюдения и планирования, полного знания о курсе противника, мы в какой-то момент окажемся в благоприятной для атаки позиции. Это вновь затруднят два фактора космического боя - дистанция и скорость. На этот раз - в другом аспекте. Мы сблизимся через двадцать секунд, а наша дистанция - жалких четыреста миль. В момент сближения в полный рост встаёт иная проблема.

Другой сложностью ведения пушечного огня станет его медлительность. Когда замкнут контакт современного орудия, просто раздаётся выстрел. Для нас это почти моментально. Внимательный анализ даёт иные сведения - вспыхивает запал, срабатывает детонатор, газы расширяются, и снаряд приходит в движение в стволе. Время до выхода снаряда из ствола - десятые доли секунды. На рисунке 2 видно, что цель преодолеет верных три мили за время полёта снаряда в стволе. Похоже, что пушки не годятся.

Я пришёл к этому решению сравнительно недавно. Пушки удивительно гибкое и надёжное оружие, но, с учётом свойств химических запалов, они вносят серьёзные погрешности в любой расчёт. Похоже, что ракетные торпеды, предложенные мистером Уилли Леем в недавней статье о космической войне окажутся главным оружием космического боя. Они получат преимущества свободы маневра и ускорения и смогут наращивать скорость после запуска.

Точное время их выстрела будет вычисляться машиной сопровождения цели, поскольку никакой человек не решит проблему вовремя. Но даже с учётом точности машин, великую роль будет иметь точное определение промежутка времени для выстрела, и шансы поразить врага всего лишь одной ракетой приблизятся к нулю. Такие атаки придётся делать залпами или вести непрерывный заградительный огонь. Для упрощения, на диаграмме показаны два таких залпа. На самом деле их будет столько, сколько позволят пусковые трубы корабля. Любой читатель с интересом к математике сможет посчитать траектории этих торпед. У нас показаны выстрелы прямо по курсу, совершённые ради максимально быстрого сближения с целью.

...Обнаружение, как мы знаем его сейчас, будет невозможно. Цель невидима. Попадания сможет регистрировать термоскоп, по теплу от столкновений. Офицер боевой части сможет отслеживать свои ракеты по их огненному следу и самоподрывам, что поможет в том случае, когда термоскоп не заметит попаданий в корабль противника.

Пушки для применения в стратосфере, при условии, что они вообще есть на борту, могут пригодиться в точке “15,” для стрельбы по правому борту. Снаряды потеряют некоторое количество скорости и полетят вслед за кораблём на некотором расстоянии. Эти пушки буду смонтированы в парных турелях наверху и под килем нашего корабля, при этом наводиться и стрелять они будут одновременно. Это гарантирует отсутствие раскачивания корабля при выстрелах - он будет просто сдвигаться немного вбок, если центр масс лежит между этими турелями. Незначительные колебания погасит бортовой гиростабилизатор, тоже крайне важный элемент бортового снаряжения для контроля за положением корабля

Если по прибытии в точку “16” враг ещё способен сражаться, мы атакуем его минами. Эти твёрдые небольшие снаряды выпускаются из труб в районе двигателей под небольшим углом к центральной оси корабля. Их ускорение при запуске примерно соответствует скорости корабля, чтобы они замирали относительно неподвижными. Дешёвые и маленькие, они могут использоваться в таких количествах, что враг обязательно с ними столкнётся. Если он всё ещё был цел до момента столкновения, здесь он точно получит своё.

Это его конец как боевой единицы. Расколотый на куски, бесформенная масса спутанного металлолома, он будет навеки обречён двигаться по своей предсмертной тракетории. Первым долгом крейсера-победителя станет оповещение о минном поле, а также курсе разбитого корабля. Уборщики затем соберут мины с помощью мощных электромагнитов, а паромы отбуксируют уничтоженного марсианина.

Мы знаем, что исследовательский отдел работал над Боевым Анализатором многие годы, но к тому времени для нас их достижение стало откровением, слишком легко сбившим нас с толку. Аргумент Нордена тоже был крайне убедителен. Что если, сказал он, враг имеет в два раза больше кораблей, чем мы, но при этом эффективность может быть превзойдена вдвое, втрое? Десятилетиями войну ограничичвал биологический фактор, не механический. Для одного ума или группы умов становилось всё труднее соответствовать быстрым изменения трёхмерного поля боя. Норден проанализировал сражения прошлого и наглядно доказал, что мы даже в победах пользовались войсками едва ли вполовину их теоретической эффективности.

Боевой Анализатор должен был изменить это всё заменой людей на электронные вычислители. Идея в теории не самая новая, только до сих пор она так и оставалась утопической мечтой. Многие с трудом поверили в то, что это ныне что-то большее, чем мечта, но ряд тренировочных боёв убедил их в обратном.

Было решено установить Анализаторы на четыре самых больших наших корабля, по одному на каждый большой флот. Здесь и начались проблемы, хотя о них мы узнали позже.

Анализатор содержал миллион вакуумных ламп и требовал команду из пятисот техников для поддержания его в порядке и работы с ним. Оказалось почти невозможным разместить этих людей на борту боевого корабля, так что их пришлось сопровождать лайнерами с техническим персоналом на борту. Установка также оказалась долгой и сложной и заняла полгода...

...первому Анализатору приказали отбить систему Эристон. На пути лайнер с техническим персоналом подорвался на мине. Военный корабль уцелел, но из-за потери критичного персонала и оборудования операцию пришлось отменить.

Другая экспедиция сперва преуспела больше. Не было сомнений, что анализатор выполнил свою задачу и противник терпел сокрушительные поражения на первых стадиях боя. Он ушёл, оставив нам Сафран, Лоукон и Гексанеракс. Но вражеская разведка заметила смену тактики и присутствие лайнера в сердце военного флота. Также не скрылся и тот факт, что другой флот отступил, когда похожий корабль оказался уничтожен.

В следующем бою враг использовал превосходящие силы для уничтожения корабля с Анализатором и его невооружённого спутника. Нападение совершалось без учёта стоимости потерь. Оба корабля были хорошо защищены, но всё же погибли. Результат фактически обезглавил Флот - возвращение к прошлым способам руководства стало невозможным. Пришлось отступить, более того, мы потеряли Лормию, Исмарнус, Беронис, Альфанидон и Сиденеус, а также всё, завоёванное до того. На этой стадии Верховный Адмирал Таксарис выразил своё недоверие к Нордену тем, что покончил с собой, и я занял верховное командование.

Он вернулся обратно к реальности когда вошёл в огромный, похожий на слезу зал, который технически был Z9M9Z, социально - Директрикс и по сути - ГШГФ. Корабль строили для Генерального Штаба Главного Флота, и ни для чего больше. Никакого бортового оружия, но для защиты гениальных стратегов - любое доступное защитное снаряжение.

Порт-адмирал Хейнс получил горький урок в экспедиции к базе Хельмут. Задолго до прибытия относительно малого флота к цели, ему стало понятно, что нельзя эффективно контролировать пятьдесят тысяч кораблей как единое целое. Если бы эта база могла эффективно атаковать или хотя бы качественно защищаться, или флот Босконов мог бы прибыть вовремя, Патруль оказался бы уничтожен. Хейнс, опытный старый тактик, знал это.

Следовательно, незамедлительно после возвращения с "триумфальной" победой, он дал приказ на строительство флагманского корабля, способного на эффективное управление миллионом боевых единиц.

Так называемый "бак" - спроецированная модель галактики, без которой не обходился ни один пост управления кораблём, увеличивалась в размерах, пока не стало ясно, что именно в ней будет расположен центр управления Главным Флотом. Последняя модернизация увеличила бак до семисот футов в диаметре и до восьмидесяти футов толщиной. Семнадцать миллионов кубических футов пространства, в которых маленькие огоньки толклись в беспомощном недоумении. После того, как техники завершили работы, стало ясно, что это бесполезно. Никакой мозг не мог ухватить ситуацию как единое целое. Любой огонёк или группа огоньков требовали поправок. Что же до точной идентификации, надёжной связи и своевременной отдачи приказов. . . !

Киннисон взглянул на бак, затем оглядел миллион разъёмов вокруг его основания. Он видел орду операторов, занятых попытками что-то сделать. Затем он закрыл глаза, чтобы воспринять всё целиком и замер на час, обдумывая проблему.

"Внимание всем!" протелепатировал он. "Открыть все контуры, ничего не делать" затем он вызвал Хейнса.

"Я думаю, можно расчистить этот бардак, если вы пришлёте симплексные анализаторы и несколько техников. У Гельмут есть неплохой набор мультиплексных управляющих контуров, а у Ялте найдутся идеи. Если мы их объединим, что-то может и получится"

К моменту прибытия Ворсел, они закончили.

"Красные огни - флоты в движении," Киннисон быстро объяснял Велантиану. "Зелёные пока на базах. Янтарные - планеты с которых вышли красные. Как видите, их соединяют лучи-струны Райерсона. Белая звезда - мы, Директрикс. Тот фиолетовый крест - планета Ялте, наша первая цель. Розовые кометы - наши свободные планеты, хвосты показывают их ускорение. Они медленные, так что им пришлось начать разгон задолго до нас. Пурпурный круг - негасфера. Она тоже на пути. Ты займёшь ту сторону, я эту. Они выдвинутся с границы двенадцатого сектора. Идея в аккуратном, чашеобразном охвате галактики с нашей целью как финальной точкой схождения флотов. Но при этом каждый системный маршал полон решительности воевать как ему нравится. Посмотри на того парня, он ушёл вбок на девятьсот парсеков. Сейчас я поставлю его на место!"

Он нацелил свой симплекс на красный огонёк. Раздался щелчок и на панели выскочил номер - 449276. Оператор переключил коммутатор.

"Штаб Главного Флота!" мысль Киннисона понеслась через космос. "Почему вы действуете без приказа?"

"Почему мы... я сейчас переключу вас на маршала, сэр. . ."

"Нет времени! Скажите маршалу, ещё один такой фортель и я отправлю его в карцер! Синхронизируйте прибытие! ГШГФ, отбой связи.

"С миллионом флотов на руках мы не можем тратить много времени на каждого из них," - послал он мысль для Ворсела. "Но после того, как мы выстроим их в боевой порядок, и Ригелиане смешаются, всё будет не так плохо"...

...С ходом времени порядок возник из хаоса. Красные огни сформировали гигантскую изогнутую стену. Её медленное, почти незаметное, движение отображало в масштабе полёт на скорости в сотни парсеков в час. За ними переливалось янтарное море, соединённое изумрудными струнами огней Райерсона. Впереди лежало переливающееся зелёное поле. Ближе и ближе стена двигалась к яркой белой звезде.

В "уменьшителе" - стандартном десятифутовом баке, глубоко под спектаклем огней, всё это ужималось до миниатюры. Понятной, ясной, куда более лёгкой для восприятия. Но без малейшего шанса разглядеть детали.

Повторяйте это несколько раз, пока флоты не сблизятся на расстояние сотен тысяч километров, где у них появится возможность атаковать непосредственно противника своим лучевым оружием. Они могут пролететь друг друга насквозь, обмениваясь выстрелами, что, скорей всего, полностью уничтожит одну из сторон, или же кто-то может счесть, что проиграл, и постарается как можно быстрее выйти из боя, ради сохранения того, что ещё осталось. Это может оказаться невозможным, если запас топлива и возможности по ускорению не позволяют совершить подобный маневр.

Главные правила космического боя формулируются следующим образом:

1. Ты не спрячешься. Враг знает, где ты, с момента взлёта.

2. Ты можешь бежать или принять бой, но должен выбрать заранее, а потом уже никуда от этого не денешься.

3. Нет простора ни для тактики, ни для стратегии. Почти всё автоматизировано, решения компьютеров почти всегда будут наилучшими возможными решениями. Если битва уже началась и обе стороны представляют возможности другой стороны, результат становится прозрачен для предсказания в куда большей мере, чем привыкли многие люди.

4. При сближении на дистанцию ближнего боя (т. е. обмена лучевыми ударами), всё решится в один заход. На таких расстояниях крайне легко попадать и крайне сложно защищаться. Обе стороны наносят противнику смертельные удары, пока одна сторона не потеряет возможность продолжать бой. Исключение возможно при очень большой скорости, но такая ситуация не возникнет, если одна из сторон полна решимости уничтожить противника. В этом случае они смогут понизить относительные скорости боя собственным замедлением.

5. Вы можете знать, где находится ваш противник, но из-за временной задержки, вызванной пределом скорости света ваше оружие не сможет его поразить до момента сближения на относительно малые расстояния. Дистанция эффективного действия оружия имеет в данном случае меньшее значение, чем размер и возможности маневра флота противника. Крупные малоподвижные объекты куда более доступны вашему оружию, чем среднестатистический боевой космический аппарат.

6. Всё, что не способно на манёвр, лучше бы как следует бронировать, или не подпускать врага на дистанцию атаки. Это значит, что сближение флотов приведёт к почти гарантированному уничтожению космических станций. Малоподвижным объектам лучше бы иметь большое количество систем противодействия и защиты. Только заглублённые бункера на планетах, лунах и астероидах имеют шансы пережить начальные стадии атаки. Впрочем, стационарные базы обладают куда большим резервом полезной нагрузки и смогут не только выигрывать по броне, но и обладать куда большим удельным весом секундного залпа только за счёт развёрнутой сети батарей и пусковых установок.

7. Наиболее эффективный способ уничтожить долговременные сооружения противника - уничтожить флот прикрытия и затем бомбардировать цели астероидами и ядерным оружием. Какое-либо "вторжение" невозможно, поскольку гарантировано подавить оборону может лишь массированная бомбардировка. Успешная атака не оставит вам ничего, кроме перепаханного пепелища и, возможно, нескольких заглублённых бункеров, для захвата которых потребуется крайне дорогая транспортировка войск и техники через космос. Поэтому захват реализуем лишь под угрозой тотального уничтожения.

Есть несколько факторов, влияющих на бой.

Эффективность двигателя и доступная тяга. При малой тяге манёвр теряет своё значение.

Дальность лучевой атаки. При большой дистанции эффективного огня, даже высокая тяга не поможет вернуть манёвру тактическое значение.

В игре AV:T факельные двигатели с точки зрения космической оперы смехотворны, но это крайне оптимистичная для науки модель. А вот лазеры, той же игры мощнее современных раз в пять, но при этом весьма консервативны с научной точки зрения.